Видать, случилось так когда-то, А коли не было б, по свету не сказывали б сказку эту. Жил
когда-то чабан, и было у него трое сыновей. Построил он под пологом
леса загон для овец и пас там овец круглый год. Чуть ниже, в самом
сердце кодр, жил Гэвэун-великан - мерзкий и страшнющий змей, не видать
бы его ни во сне, ни наяву. По утрам, когда пробуждались птицы, и
вечерами, когда из долины тянуло прохладой, Гэвэун-великан гикал и
кричал чабанам, что были в загонах: - Мэй, чабаны, эхе-хе-хе, Гоните-ка овец ко мне, В травы колосистые, Во леса тенистые! Но все чабаны знали, что за ласковыми словами таятся страшные дела. И никто ему не отвечал, и никто не шёл. Сколько раз слышал чабан гиканье и слова великана-змея, столько раз поучал своих сыновей: -
Боже упаси кого-нибудь из вас ответить змею - ему только того и надо:
распрощаетесь навсегда и с овцами, и с жизнью своей. Никто из тех, кто
ответил ему или ушёл с овцами в лес, не спасся. Парни прислушивались к
совету отца. Так шли годы. Пришло время, и старый чабан умер. Остались
сыновья его в стойбище одни. Набивали в кадки брынзу, хлопотали по
хозяйству, как прежде отец, одним словом, справлялись с делами. В один
прекрасный день пошли старший брат со средним на ярмарку. Купили, чего
хотели купить, да, видно, распивая магарыч, перехватили малость. Идут,
шатаются из стороны в сторону, все камешки перепитали на дороге. Как
подходить к шалашу, хорошее настроение так овладело ими, что стали они
во весь голос изливать, что было на душе, да хвалиться. Когда добрались до стойбища и принялись было за дело, услышали вдруг: - Мэй, чабаны, эх-хе-хе, Гоните-ка овец ко мне, В травы колосистые, Во леса тенистые! - Давай ответим ему и поведём овец,- говорит старший брат. - Давай: кто его знает, может, и неправда то, что говорил нам отец, пойдём, посмотрим,- в ответ ему средний. - Братья мои, опомнитесь, погибнем мы все,- попытался отговорить их младший. - Заткни глотку, мэй, что ты понимаешь? Мал ещё поучать нас. В это время призыв змея послышался ещё раз. Старшие братья, как услышали, поднялись на ноги и во весь голос закричали: - Уху-ух-ух, Гэвэун, Слышим мы твои слова, Да не видим никогда! Еле успели они перевести дыхание - Гэвзун тут как тут: - Здравствуйте, ребята. - День добрый. - Это вы меня кликали? - Кто ж другой? - Тогда пойдемте со мной на пастбище, в лес. Да сначала зарежьте овцу - больно голоден я. Зарезали
парни овцу, накололи мясо на вертел, развели огонь, а как образовались
угли - положили мясо жарить. В два-три глотка проглотил великан овцу
вместе с костями, а потом повёл ребят с отарой овец в свой лес. Пастбище
там было отменное, да не на пользу и не на радость себе пасли парни
овец. Змей-страшилище с них глаз не спускал и каждый день заставлял
зажаривать по три овцы. Так что у ребят сердце болело, видя, как пошёл
прахом их и отцовский труд. Кое-как, с грехом пополам, мирились они
со своей бедой. Да страшилище не оставил их в покое на этом. В один
прекрасный день развёл он жаркий костёр, подвесил котёл и, когда
закипела вода, бросил в котёл старшего брата, сварил его и съел. Потом
съел и среднего. Очередь была за младшим, и тот, бедняга, света белого
не взвидел от страха и ужаса. Предчувствуя беду, погнал он овец на
пастбище и стал там думать-гадать, что делать, ибо великан вот-вот
схватит его своими ручищами. Не найти бы ему решенья, если б не
оказалось в отаре ясновидящей овечки, которая, почуяв смятенье хозяина,
принялась блеять и метаться да и отбилась от отары. Парень, заметив неладное, спрашивает её: - Что приключилось, миоара, что не пасётся тебе? -
Хозяин, хозяин, чую я, подстерегает тебя большая опасность.
Гэвэун-великан надумал и тебя прикончить. Да не теряй мужества, не
печалься. Заметь: Гэвэун, после того, как поставит котёл на огонь, сразу
засыпает. А ты подложи дров в огонь и, когда вода закипит, вылей её
великану между глаз. Известно: не из чего иного, как из самого крошечного зёрнышка пускает дерево корни в землю и тянет к небу ветви. Так
и парень, успокоенный миоарой, стал надеяться на своё избавление, и
прибавилось у него сил. На другое утро великан заснул у костра, парень
же стал наготове у котла. Когда вода закипела, он осторожно снял котёл и
- бултых! - вылил кипящую воду великану между глаз и ослепил его. Вскочил
Гэвэун - бушующий огонь, и был он страшнее бешеной собаки или
потревоженной гадюки,- завертелся, как оборотень, да напрасно. Потом
приблизился к загону, уселся на бугорок и велел парню доить овец. Тому и невдомёк, в чём дело, а великан спрашивает: - Ну, готов овец загонять? - Да,- отвечает. Тогда
Гэвэун бросился закрывать калитку загона, одной рукой держит калитку,
другой - ощупывает овец и выпускает по одной, чтоб схватить парня. Но
и парень был не из тех, что лыком шиты. Подкрался он к большому барану,
залез ему под брюхо, вцепился руками в шерсть и незаметно проскочил. Упустил
великан парня. Теперь уж знал он наверняка, что ничем ему его не
прельстить, не заполучить. Тот будет только насмехаться и издеваться над
ним. Поднявшись во весь свой высоченный рост, принялся великан каяться: -
Дорогой ты мой, кто надоумил тебя на такую хитрость - хорошо придумал, а
если ты сам догадался, и того лучше. Нет у меня сил держать тебя подле
себя и, если решил ты идти на все четыре стороны, возьми это кольцо -
будет памятью тебе о Гэвэуне-великане. Парень, не чуя беды, подбежал, подобрал кольцо и одел его на палец. А Гэвэун как закричит: - Колечко, колечко, где ты? -
Здесь, здесь! - отвечает кодьцо (оно было не простое, а волшебное).
Тогда великан - хлоп! хлоп! хлоп! - потопал своими ножищами туда, откуда
слышался ответ, потом опять закричал: - Колечко, колечко, где ты? - Здесь, здесь,- отвечало кольцо, и парень почувствовал, что сам себе надел верёвку на шею. Гэвэун носился с распростёртыми руками, чтоб схватить парня, и всё кричал: - Колечко, колечко, где ты? - Здесь, здесь! - отвечало кольцо прямо под носом великана. Тогда парень обхватил кольцо, пытаясь снять его с пальца. Но оно не снимается, не дается ни в какую. А великан - всё ближе и ближе. Схватил
тогда парень его зубами - напрасно старается. Видя, что другого выхода
нет, вытащил он нож, что носил у пояса, положил руку на сруб колодца,
что был поблизости, и - хруст! - отрубил палец с кольцом и бросил в
колодец. Великан же снова кричит: - Колечко, колечко, где ты? - Здесь, здесь! - отвечает кольцо из колодца. Раздосадованный
Гэвэун-обжора - бух! - бросился головой вниз в колодец и, воя, летел в
него, покуда не стукнулся головой о дно. Наглотался он там воды, стал
захлебываться и всё пытался вырваться наружу, пока не испустил дух. Парень,
удостоверившись, что великан-громадина отдал концы, влез на его пятки,
торчавшие из колодца, и заплясал от радости. Потом собрал свою отару
овец и погнал их в кодры. Когда был он уже под тенью кодр, догнали его
другие чабаны. Рассказал он им, что с ним приключилось,- тогда и другие
чабаны осмелились повести овец в кодры. Поначалу шли они с опаской,
потом построили себе загоны на богатых и красивых лесных полянах и стали
там пасти овец. Может, и по сей день пасут их, если не умерли.
