В Ниольских горах, где так редко выпадают дожди, где от жары камни
рассыпаются в песок, а земля становится твёрдой, как камень, лепились к
склонам домишки маленького селения. Крестьяне в этом селении жили бедно,
хоть и работали много. Если бы они так трудились где-нибудь в долине,
они, пожалуй, жили бы припеваючи. И всё-таки даже эта бесплодная земля
кое-как кормила их. Но вот настал тяжкий год в Ниольских горах. Если
ча землю и падали капли влаги, то это был только пот, что стекал по
лицам крестьян, измученных напрасной работой. А дождя за всё лето так и
не было. В селении начался голод. Больше всех голодал старый крестьянин,
у которого было двенадцать сыновей и ни одного мешка муки в запасе.
Однажды он сказал: – Горько мне с вами расставаться, дети, но ещё горше видеть, как вы голодаете. Идите искать себе счастья в других краях. –
Хорошо, – ответили одиннадцать сыновей, – только пусть младший брат,
Франческо, остаётся с тобой. У нас_ сильные ноги, пойдём мы быстро, где
ему, хромому, угнаться за нами. Тогда отец сказал: – Парни вы
рослые и ноги у вас здоровые, только вот умом вы не богаты. Франческо и
ростом не вышел, и хром, а голова и сердце у него золотые. Пока он с
вами, я за вас иитревожиться не стану. Берегите Франческо, сами целее
будете. Старшие не посмели перечить отцу. Поклонились все двенадцать родному дому и пошли. Шли
они день, другой, третий. Франческо-хромоножка никак не мог поспеть за
братьями и плёлся далеко позади. Нагонял он их лишь на привале. Но
выходило так: только Франческо доберётся до них, а братья уже отдохнули,
встали и идут дальше. Бедный Франческо опять ковыляет вслед. Совсем
измучился, чуть не падает от усталости. На третий день старший брат сказал: – Зачем нам такая обуза? Пойдём вперёд побыстрее. Тогда Франческо нас не нагонит. Так они и сделали. Больше нигде не останавливались, ни разу назад не оглянулись. Пришли они к берегу моря и увидели привязанную лодку. Один из братьев говорит: – Что, если сесть в эту лодку и отправиться в Сардинию? Там, рассказывают, края богатые, деньги сами в руки просятся. –
Хорошо, поедем в Сардинию, – сказали остальные. Посмотрели братья – в
лодке всего места на десятерых,одиннадцатому поместиться негде. – Вот
что, – приказал старший брат, Анджело, – пусть один из вас, хотя бы ты,
Лоренцо, подождёт здесь, на берегу. Я потом вернусь за тобой. – Ну уж нет! – закричал Лоренцо. – Не такой я дурак, чтобы ждать, пока вы вернётесь. Оставайся сам здесь. – Как бы не так! – отвечал Анджело. – Оставаться, чтобы вы бросили меня, как Франческо. .. И он прыгнул в лодку. Остальные, толкаясь и бранясь, полезли за ним. Отчалили от берега и поплыли. В
это время задул ветер, нагнал тучи, поднял в море волну. Не слушается
перегруженная лодка руля, захлёстывают её гребни. Потом набежал огромный
вал, ударил лодку о рифы и разбил её в щепки. Все братья один за другим
по шли ко дну. А Франческо-хромоножка спешил, как мог. Вот доплёлся
он до Кренского озера. Посмотрел кругом – трава мягкая, деревья
тенистые, вода в озере студёная и прозрачная. Приятнее места для отдыха
не найти. Однако братьев нигде не видать. Тут Франческо понял, что его бросили, и горько заплакал. –
Эх, братья, братья, зачем вы это сделали! Мне, хромому, без вас плохо,
да и вам без меня лучше не будет. Были бы у меня здоровые ноги, не
случилось бы такой беды! Поплакал Франческо и уснул. И только он уснул, из-за дерева вышла фея Кренского озера. Она всё слышала от первого до последнего слова. Фея
приблизилась к спящему юноше и дотронулась своей волшебной палочкой до
его больной ноги. Дотронулась и опять спряталась за толстый ствол
дерева. Стала ждать. Долго спал измученный Франческо, но, наконец, проснулся. Вскочил
он и сам себе не поверил. Вот чудо! Обе ноги твёрдо стоят на земле,
будто он и не был никогда хромым! Хочешь беги, хочешь пляши! – Что за чудесный доктор вылечил меня! Я готов разыскать его хоть на краю земли, чтобы сказать спасибо! – воскликнул Франческо. Тут
фея показалась ему. Франческо даже глаза зажмурил, – такая она была
красивая. Косы точно сплетены из солнечных лучей, глаза синие, как вода
озера, щёки словно два лепестка шиповника. – Что же ты не говоришь мне спасибо? – улыбаясь сказала фея. – Тебе для этого не надо сделать даже шага. Но юноша не мог выговорить ни слова. –
Слушай, Франческо. Перед тобой фея Кренского озера. Ты понравился мне, и
я решила исполнить три твоих желания. Одно уже исполнено – твоя больная
нога стала здоровой. Остаётся ещё два. Скажи, чего ты хочешь. Франческо ответил: –
Ты исполнила не одно, а два моих желания. Когда я был ещё маленьким
мальчиком и слушал сказки, мне всегда хотелось увидеть фею. Вот я и
увидел фею. – Ну тогда тебе всё-таки остаётся ещё одно желание, – засмеялась фея. –
Что ж, – сказал Франческо. – Если уж ко мне явилась фея из сказки, так и
желание моё будет словно в сказке: хорошо бы иметь волшебный мешок и
волшебную дубинку. Чего бы я ни захотел, пусть мигом очутится в мешке, а
дубинка, что ни прикажу, пусть то и сделает. Фея взмахнула палочкой. И – хлоп! – мешок и дубинка лежат у ног Франческо. Франческо обрадовался, а фея сказала ему: –
Человек, владеющий таким мешком и такой дубинкой, может сделать много
зла и много добра. Смотри, Франческо, чтобы мне не пришлось пожалеть о
своём подарке. Сказав это, фея исчезла. А Франческо привязал мешок
к поясу, сунул дубинку под мышку и отправился в путь. Но перед тем он
как следует закусил. Во-первых, он был голоден, во-вторых, ему не
терпелось испробовать подарок феи. Мешок оказался в точности таким,
каким должен быть волшебный мешок. Франческо только приказывал, а мешок,
не медля ни минуточки, угощал его и жареной куропаткой, и овечьим
сыром, и горячим круглым хлебцем, и бутылкой золотистого вина. Ну, а
дубинку Франческо не стал испытывать. Если первый подарок хорош, –
значит, и второй не хуже. Весело шагает Франческо, распевает песню за песней. Солнце перевалило за полдень, когда Франческо увидел бедную хижину в лесу. На пороге сидел мальчик и плакал. Франческо решил его развеселить. – Эй, приятель! – крикнул он. – Видно, лить слёзы твоё ремесло. Почём берёшь за дюжину солёных капель? – Мне не до смеху, любезный синьор, – ответил мальчик. – А что у тебя стряслось? –
Мой отец – дровосек, – сказал мальчик, – и один кормит всю семью.
Сегодня он упал с дерева и вывихнул руку. Я побежал в город за доктором,
но он и разговаривать со мной не захотел. Доктор ведь знает, что с
сухого дерева не сорвёшь апельсина, а от бедняка не разбогатеешь. – Ну, это всё пустяки! – сказал Франческо. – Я помогу твоему отцу. – А разве вы доктор? – вскричал мальчик. – При чём тут я? – удивился Франческо. – Тебе нужен доктор? Сейчас он будет тут. Как его звать? – Доктор Панкрацио. – Прекрасно! – воскликнул Франческо и хлопнул по мешку. – Эй, доктор Панкрацио, – в мешок! Не
успел мальчик сморгнуть слезу, как в воздухе что-то загудело. Это несся
из города в мешок толстый доктор. Бац! И доктор в мешке. Ого, какой он
был тяжеленный – Франческо так и пригнулся книзу. Хорошо, что он
догадался отвязать мешок от пояса. Доктор шлёпнулся на землю и завопил: –
Я знаменитый учёнейший доктор Игнацио Панкрацио и не позволю разным
голодранцам распоряжаться моей важной особой. Раз я сказал, что не пойду
к дровосеку, – значит, не пойду. – Так вам и ходить не надо, – сказал Франческо, – вы уже на месте. Остаётся только вылечить больного. – Не буду лечить, – отвечал из мешка доктор. –
Я вижу, – сказал Франческо, – что доктор Игнацио Панкрацио сам тяжко
болен и болезнь его называется упрямством и жадностью. Придётся сначала
его полечить. Эй, дубинка, – за дело! Дубинка не заставила себя просить дважды. Она принялась барабанить по толстой спине доктора. – Я уже здоров! – закричал доктор. – Где больной? Ведите меня к больному. Пока
доктор вправлял дровосеку вывихнутую руку, Франческо велел мешку
доставить припасов на целый месяц. Сложил всё это у порога и зашагал
дальше. Через некоторое время Франческо пришёл в город. Время было к вечеру, и Франческо первым делом разыскал гостиницу. Хозяйка гостиницы подала ему ужин, а потом сказала: –
Ох, сынок, сынок, жалко мне терять такого хорошего постояльца. Однако
послушайся моего совета: ночь переночуй, а утром пораньше уходи из
города. – Уж не чума ли в городе? – спросил Франческо. – Чума-то
не чума, да не лучше чумы, – принялась объяснять словоохотливая хозяйка.
– Три месяца тому поселился у нас какой-то чужестранец – чтоб его
разорвало на четыре части! Сбил он с толку всех юношей. И чем бы ты
думал? Игрой в кости. Теперь игра идёт с утра до вечера и с вечера до
утра. А кто проиграется дотла, тот и домой больше не показывается.
Двенадцать юношей, скромных и послушных, как голуби, исчезли, словно
сквозь землю провалились. И нет о них ни слуху, ни духу. – Спасибо,
добрая женщина, что предупредила меня,– сказал Франческо, а сам подумал:
"Э, кажется, в этом городе найдётся работа мешку и дубинке!"В восемь
часов утра Франческо попросил у мешка богатую одежду и сто тысяч золотых
скудо. В десять часов утра уже весь город говорил, что к ним прибыл
принц Санто Франческо, известный повсюду знатностью и богатством. А в
полдень в комнату Франческо постучал человек в длинном плаще и в шляпе с
перьями. – Синьор Санто Франческо, – сказал он, – я живу в этом
городе всего три месяца, но уже успел завести знакомство с лучшими
молодыми людьми. Почту за великую честь, если и вы посетите мой дом. До
меня дошли слухи, что вы замечательно играете в кости. Тут вы сможете
показать ваше искусство. – По правде говоря, – отвечал Франческо, – я
даже не знаю, как держат кости в руках. Но чтобы ближе познакомиться с
таким любезным синьором, я готов играть с утра до вечера. У столь
опытного учителя я, конечно, сделаю быстрые успехи. Гость был очень
доволен. Он принялся кланяться так усердно, что, забывшись, выставил
из-под плаща правую ногу. И что же увидел Франческо? Вы думаете, туфлю с
бантом? Как бы не так! Он увидел чёрное мохнатое копыто. «Эге-ге! –
подумал Франческо. – Оказывается, сам дядюшка чёрт навестил меня. Вот и
хорошо, он найдёт тут хлеб.ец как раз по своим зубам». Вечером того
же дня синьор Санто Франческо играл в кости с синьором чёртом. Он сделал
быстрые успехи и проиграл двадцать тысяч скудо. На второй вечер Франческо научился играть ещё лучше и проиграл тридцать тысяч скудо. Ну, а в третий вечер он овладел игрой в совершенстве и поэтому проиграл пятьдесят тысяч скудо. Тут чёрт решил, что обыграл юношу дочиста. –
Дорогой синьор Санто Франческо, – сказал он вкрадчивым голосом. – Мне
очень жаль, что мои уроки стоили так дорого. Но я могу помочь вам. Я
верну половину вашего проигрыша, чтобы вы могли отыграться. – А если я не отыграюсь? – спросил Франческо. – А если вы не отыграетесь, будем считать, что вы принадлежите мне со всеми потрохами, душой и прочими пустяками. –
Ах ты, чёртов чёрт! – воскликнул Франческо. – Теперь я знаю, куда
делись двенадцать лучших юношей города. А ну, марш ко мне в мешок! Чёрт
и опомниться не успел, как голова его уже была в мешке, а копыта
болтались в воздухе. Через миг исчез. [...?] и в мешке и копыта. Тогда Франческо сказал: – Этот весёлый синьор любит шутки шутить. Пошутим и мы. Спляши-ка, дубинка, парочку-другую хорошеньких танцев. Дубинка начала с тарантеллы. И Франческо нашёл, что она пляшет прекрасно. Зато чёрту танец дубинки совсем не понравился. –
Я отдам вам, синьор Франческо, даром половину проигрыша! – вопил чёрт.–
Нет, я отдам вам весь проигрыш. Ну ладно, я отдам все деньги, что
выиграл в этом городе! Между тем дубинка кончила тарантеллу и принялась отплясывать весёлый крестьянский танец трескон. Чёрт взмолился: – Ради самого дьявола, заставьте её остановиться! Скажите, наконец, чего вы от меня хотите? –
Отдохни немножко, – приказал Франческо дубинке. – Так вот, слушай меня,
чёрт. Прежде всего выпусти двенадцать юношей, которых ты уволок в
преисподнюю. Потом проваливай сам, чтобы и духу твоего на земле не было. – Всё будет исполнено, – закричал чёрт, – только выпусти меня из мешка! Франческо
развязал мешок, и чёрт выскочил оттуда, как кошка, на которую плеснули
кипятком. Он топнул копытом, подпрыгнул и с треском провалился сквозь
землю. А из-под земли появились двенадцать юношей. – Ну, что, – сказал им Франческо, – может, сыграем в кости? – Что вы, что вы! – закричали разом все двенадцать.– Мы теперь на эту чёртову игру и смотреть не хотим. –
Это дело! – похвалил юношей Франческо. – Больше всех выигрывает тот,
кто ни во что не играет. Вот вам по тысяче скудо и бегите порадовать
родителей. Они, ожидая вас, все глаза проплакали. Юноши поблагодарили своего спасителя и разошлись по домам. А Франческо подвязал к поясу мешок, сунул дубинку под мышку и ушел из города. В
каком бы месте ни остановился Франческо, везде находилось дело мешку и
дубинке. Потому что всюду были обиженные, которым надо помочь, и
обидчики, которых следует проучить. В Италии дорог не счесть, по многим проходил Франческо, а привели его ноги всё-таки в родное селение. Тут
Франческо узнал, что голод в Ниольских горах стал ещё злее. Франческо
решил помочь своим односельчанам. Он открыл харчевню. Удивительная это
была харчевня – кормили там досыта, а платы не требовали. Всё время
дубинка лежала без работы, зато у мешка – хлопот хоть отбавляй! – Эй,
цыплёнок на вертеле, живо в мешок! Эй, три круглых хлебца, – в мешок!
Эй, бутылка вина,– в мешок!– то и дело кричал хозяин.харчевни. Так
продолжалось три года, пока в Ниольских горах длился голод. Наконец
земля утомилась от безделья, и на четвёртый год она одарила крестьян
богатым урожаем. В каждом доме запахло печёным хлебом, в кладовых на
полках улеглись круги сыра, во дворах заблеяли овцы. А двери в харчевню
всё не закрывались. – Э, – сказал Франческо, – пора моему мешку
отдохнуть. Довольно ему быть поваром. Кормить сытых – значит кормить их
не хлебом, а ленью. И он прикрыл харчевню. Скоро Франческо постигло горе. Старик отец поболел недолго и умер. Тут
Франческе затосковал по своим братьям. Хоть и бросили они его когда-то
одного посреди дороги, но Фран-ческо давно перестал сердиться на них –
всё-таки братья родные. И вот однажды вечером он сказал: – Анджело, старший брат мой! Я тебя обижать не хочу, но иначе нам не свидеться. Иди в мой мешок. Тотчас
же мешок стал тяжелее. Франческо заглянул туда и отшатнулся. Там лежали
лишь полуистлевшие кости. Франческо понял, что Анджело давно погиб. – Джованни, брат мой, – позвал он второго брата. И снова в мешке оказались только кости. И так все одиннадцать раз. Франческо узнал, что остался один на свете. Тогда он сказал: –
Что ж, мои верные помощники – мешок да дубинка, пойдём с вами
странствовать по дорогам. Кому я сделаю добро, тот меня и назовёт
братом. От селения к селению ходил Франческо, то горными тропинками,
то проезжими дорогами, а то и вовсе без троп и дорог. А впереди него шла
молва. Заслышав весть о приближении Франческо, тряслись ночами злые
начальники, жадные ростовщики, хитрые монахи. Зато радовались те, кто
был несчастлив и обижен. Они и вправду называли Франческо братом. Текли
годы. И вот настало время, когда люди, обращаясь к Франческо, звали его
уже не братом, а отцом. А ещё через десяток лет его стали звать
дедушкой. Волосы у Франческо побелели, спина согнулась, лицо покрылось
морщинами. Но он всё бродил по Италии со своими верными помощниками –
мешком да дубинкой. Однажды под вечер Франческо, тяжело дыша,
поднимался в гору. Вдруг он услышал за собой шаги. Франческо оглянулся и
увидел, что его нагоняет См.ерть. Дышала она ещё тяжелее, чем
Франческо, потому что была очень стара. Так стара, как стар мир. К тому
же она толкала перед собой тачку, покрытую рогожей. Смерть подошла и сказала: –
Наконец-то я тебя догнала! Совсем замучилась. Девчонка я, что ли, за
тобой по ста дорогам бегать! Сколько башмаков истоптала, полюбуйся. . . И Смерть откинула рогожу с тачки. На тачке и вправду были кучей свалены рваные-прерваные башмаки. Увидел Франческо, какую рухлядь таскает с собой старуха, и улыбнулся. Смерть опять заворчала: –
Тебе хорошо ходить налегке, а я не могу тачку бросить, пока тебя не
догоню. Ну, Франческо, много ты исходил дорог, теперь собирайся в самую
дальнюю, последнююдорогу. – Что ж, – ответил Франческо, – недаром
говоритсяв пословице: дважды человек не может сказать да или нет – когда
настала ему пора родиться и когда настала пора умирать. Но, видишь ли,
мне нужно сперва кое с кем попрощаться. Смерть засмеялась, будто заскрипело ржавое железо. – Э, голубчик, ты, кажется, торгуешься, а я этого нелюблю. И Смерть протянула к Франческо костлявые руки. НоФранческо успел крикнуть: – Смерть, – в мешок! Ох, и загремели же кости, когда Смерть свалиласьв мешок! Франческо вскинул мешок на спину и отправился, куда хотел. Путь его лежал к берегам Кренского озера. Вот пришёл он к Кренскому озеру, выпустил из мешкаСмерть и сказал ей: –
Жалко мне тебя, старуха! Верно, кости у тебя болят не меньше, чем у
меня. Трава тут мягкая, присядь отдохни, пока я кончу свои дела. Смерть была так напугана, что не осмелилась перечить Франческо. Она отошла в сторонку и кряхтя уселась поддеревом. А Франческо подошёл к берегу озера и крикнул: – Фея Кренского озера, покажись мне ещё раз! И фея появилась. Она была так же прекрасна и молода, как много лет тому назад, когда был молод и сам Франческо. – Ты позвал меня, и я пришла, – сказала она приветливо. – Я хочу рассказать, что я сделал с твоими дарами. . . –
Не надо рассказывать, – прервала Франческо фея.– Я ведь вижу твоё лицо,
это лицо доброго человека. Твои губы прячут добрую улыбку, а морщинки
нд лбу говорят о мудрости. Я рада, что не ошиблась в тебе. – Я делал,
что мог, – ответил Франческо. – Но настала пора отдать тебе твои
подарки. Видишь, там, у дерева, меня поджидает Смерть. – Хорошо, что
ты подумал об этом, – сказала фея. – Ведь даже волшебный мешок и
волшебная дубинка ничего сами не могут, может лишь человек, который ими
владеет. Попади они к злому человеку – и злых дел будет не сосчитать. Но
феи не берут своих даров обратно. Разведи костёр и сожги мешок и
дубинку. Прощай, Франческо! Фея поцеловала старика и исчезла, будто растаяла. Франческо
собрал хворосту, разжёг большой костёр и бросил в огонь дары феи
Кренского озера. Он придвинулся поближе к костру, чтобы согреть озябшие
руки, и глубоко задумался. – Пора, Франческо, – тихонько позвала его
Смерть. Франческо не шевельнулся. От старости он стал плохослышать.
Тогда Смерть подошла к нему сзади и дотронулась рукой до его плеча. В это время пропел петух. Начался новый день. Но Франческо его уже не увидел.
