Был себе на свете кот, которого звали Мисифус. Такой разбойник, что все
дрожали перед ним от страха. Он только и знал, будучи голодным, отбирать
еду у других котов. И так всем надоел, что соседи-коты пожаловались на
него старосте-алькальду своей кошачьей деревни. Алькальд, особа достойная и справедливая, выслушал жалобы и, поглаживая густые усы, посмотрел сурово на Мисифуса и сказал: – Ступай прочь из нашей деревни и не возвращайся до тех пор, пока не ощутишь в себе желания быть послушным и порядочным. Мисифус
пошел, но честно жить не стал, а сделался разбойником. Вооруженный
двумя пистолями, он перехватывал путников и грабил их. Скоро такого страха напустил на всю околицу, что никто не отваживался ходить в тех местах. Дошло до того, что и грабить уже было некого. Так Мисифус едва с голоду не помер. Тогда
начал он нападать на крестьянские усадьбы и кур. Хитрый-прехитрый был
поганец, крал кур из-под самого носа у сторожевых собак, стерегших
курятники. Казалось, что Мисифус так и дальше будет безобразничать. Но
однажды он покусился на Куки-Муки, Наилучшую курочку-несушку
Хуана-пахаря. – Не избежать этой курице моих когтей, – поклялся сам себе Мисифус, увидев Куки-Муки с высокого забора, куда только что вылез. У
Хуана-пахаря был наилучший на всю околицу пес-сторож. Ни один кот не
отваживался даже приблизиться к курятнику, который охранял Дик. – Ничего, ничего, Куки-Муки, – про себя сказал Мисифус. – Я уже знаю, как провести твоего сторожа. Переоделся он обычным странником, прикинулся послушным домашним котиком и пошел к Дику. –
Твой двоюродный брат, пес Роке-пастуха, попросил меня, чтобы я передал
тебе эту жареную сардельку, – сказал он, поздоровавшись. Дик даже покраснел от удовольствия. – Заходи, заходи, – пригласил он Мисифуса во двор. – Полакомимся вместе. – Благодарю тебя сердечно, но нет времени, очень тороплюсь, – отказался Мисифус. А
сам тем временем спрятался за толстым деревом и стал ждать, поскольку
знал: съест Дик сардельку, сразу же нападет на него сон. Так и
случилось. Напрасно Куки-Муки кудахтала и била крыльями, призывая на
помощь, зря кинулись ее спасать соседки-куры: Мисифус ловко схватил ее
когтями и мгновенно удрал, оставив только легкие перышки. Когда жена
Хуана-пахаря увидела, что Мисифус удирает с ее лучшей курицей, а Дик
блаженно похрапывает, она страшно разозлилась. Схватила дубину и
пришлась будить ею Дика, приговаривая: – Вот тебе за вкусную сардельку, вот тебе за то, что беспробудно храпел, вот тебе за то, что лучшую курицу-несушку проворонил! – Я больше не буду, я больше не буду! – взмолился Дик. И решил он отомстить коту-разбойнику за дерзкий обман. Окрепнув, собрал Дик всех псов-сторожей подворий, куда лазил Мисифус. –
Позор нам, – обратился к ним Дик, – терпеть надругательства от одного
никчемного кота! Мы, благородные псы, должны постоять за свою честь! Так
зададим же негоднику Мисифусу! – Зададим! – дружно выкрикнули псы.
Тщетно старался Мисифус спрятаться в густом лесу. Псы-сторожа во главе с
Диком нашли Кота и такую трепку ему устроили, что места живого на нем
не осталось, – Вот тебе за вкуснейшую курицу! А это за то, чтоб еще не
захотелось! – приговаривали они. После такой взбучки Мисифус едва добрался до родной деревни и стал просить кота-алькальда: – Если примете назад, обещаю, что никто никогда на меня больше не пожалуется. Так оно и вышло. Мисифус всегда вел себя хорошо, был честным, работящим и послушным. Говорят, что с тех пор он и в рот не брал курятины.
